Неудавшаяся история [СИ] - Татьяна Зингер

Желание бездумно гнать коня притупилось. И город полностью поглотил нас, двух уставших путников. Глухой стук копыт по вымощенной брусчаткой мостовой предрекал скорую остановку.

Дорога от Капитска до ведьмы занимала недели полторы, посему длительных передышек не предвещалось. Привалы случались в таких канавах, что один леший знает, почему нас до сих пор не сожрала местная нежить. Зато когда я вспомнила о лежащем возле тракта Выгодске, сразу загорелась желанием посетить его.

Не город — сказка. Сколько здесь милых безделушек, сокровищ ратного, чародейского и ткацкого дела, изящных украшений на самого изысканного ценителя драгоценностей! И самый разнообразный люд: от прожженных торговцев до разинувших рот селян, заехавших в Выгодск на денек.

Что может быть лучше для торговли, сплетен и воровства?

Мешочек с деньгами негромко позвякивал на поясе — златцев осталось не так много, но я и не предполагала шиковать.

Лис не разделял восторгов по поводу задержки, но, испытывая стыд после совместного побега, был готов отправиться хоть на дно речное, только бы порадовать суетливую спутницу.

Жеребец безропотно направлялся к конюшне. Он подчинялся приказам Лиса, а на мои попытки взять управление, неистово брыкался и обиженно ржал. В итоге я избрала безынициативную роль и предпочла командовать позади варрена.

Горожане встречались разные. Одни любопытно рассматривали нас, затем раздосадовано кивали и переходили на противоположную сторону; другие — озирались нам вслед; третьи попросту не замечали.

— Надоели косые взгляды, — гневился Лис.

А чего он ожидал? Страшноватый паренек-варрен со шрамами на бледной коже мало у кого вызовет желание пообщаться. Я, впрочем, без внимания не оставалась. Изредка мужчины отвешивали мне странноватые поклоны, но замечали Лиса и разом теряли весь любовный энтузиазм.

Я торопливо соорудила из длинных волос прическу; вышло кособоко, но заплетать косу одной рукой, другой хватаясь за поясницу Лиса — дело непростое. И с придыханием известила:

— Нам не привыкать. Зато сейчас оставим Тучку, а сами пойдем гулять по рынку.

— Почему ты называешь моего коня Тучкой? — вдруг разозлился Лис. — Нет, я могу понять, что он серый, но Тучка — кобылье имя.

— И как, по-твоему, зовется туча-мужчина? Тучь? Ты можешь хоть мгновение не бурчать?

Лис надулся, но смолчал.

Впереди показались длинные рядки корпусов для постоя лошадей. По носу ударил специфический запах навоза с сеном, и я задержала дыхание. Не помогло.

Лис передал Тучку молоденькому конюху. Тот, получив заветные монеты, похлопал коня по холке.

— Хочешь морковки? — залебезил щербатый мальчишка, после чего Тучка навострил уши. — Тогда пойдем в стойло.

Никаких сомнений в том, что выберет четвероногое создание, не было. Что-что, а поесть он любил. И Тучкой прозвался не из-за схожести с дождевыми облаками, а потому, что если не перестанет столько жрать, то рисковал в скором времени стать обыкновенной тучной скотиной.

— А нам надо место для ночлега, — и я быстрым шагом направилась к площади.

— Ну-ну, найдешь ты, — ехидно отметил Лис, размеренно двигаясь чуть позади. — В базарные дни да в хорошую погоду? Сюда съехалась вся Рустия. Радуйся, если не за воротами будем спать.

— Слушай, для мелкого воришки ты слишком осведомлен.

Я с подозрением повернулась к Лису, и тот съежился под не предвещающим хорошего взором.

К сожалению, он оказался прав: все постоялые дома были забиты посетителями — те гости, кому не досталось свободных коек, брали кусочек пола, который хозяин заведения очерчивал угольком.

Попробовали наняться к жителям города за ночевку, но тут хватало и своих чародеек. Конкуренция между ними была такой, что работали ворожеи едва ли не забесплатно. И уж точно не требовали жилья, стоимость которого нынче возросла до семи серебрянцев за ночь.

После часов бесполезных поисков идея поездки через Выгодск перестала казаться разумной. Лис что-то тихо бормотал, но открыто не возмущался. Я сильнее хмурилась с каждым новым отказом. Тяжелые сумки оттягивали спину, мозоли жгли пятки.

Темнело.

Наконец, я не выдержала и уселась прямо на траву.

— Переночуем здесь.

— Как скажешь, — лениво ответил Лис, оглядев окрестности.

Мы не были первыми умниками, додумавшимися до уличной ночевки. Многие сидели тут, отделяемые от неугасающего людского потока лишь крошечным заборчиком, окружающим главный парк города. Раскладывали покрывала, беседовали, ложились спать.

Лис отправился в трактир за ужином, а я прикрыла веки и задремала.

— Эй, девушка. — Я едва не подпрыгнула, когда меня потеребили за плечо. — Извините, если помешал.

Невысокий дедуля с трещинками морщин на смуглой коже и длинной бородой улыбнулся во весь практически лишенный зубов рот.

— Вы ведь чародейка, не ошибаюсь?

Он стыдливо затеребил край холщовой рубахи.

— А откуда вы узнали? — Я напряглась.

— Так вы ж с другом ко многим ходили, предлагали подмогу и деньги за возможность переночевать. А до меня не добрались, — сокрушенно объяснил дедушка, подавая мне сухонькую ручонку. — Сомысл.

Я представилась и добавила:

— Так у вас найдется свободное местечко?

— Весь погреб в вашем распоряжении, милейшая.

Дедушка вновь расплылся в беззубой улыбке.

— Сколько он будет стоить?

— Ой, для такой невероятной чудесницы — задарма.

Кто бы знал, как мне не нравятся столь щедрые предложения. Сомневаюсь, что я — первая понравившаяся старичку девчонка. И почему выгодное место пустует?

— Только там крысы, — словно услышал мои сомнения Сомысл. — Всего вымучили, сил нет. Никто и не идет ночевать, страшатся. Просил нашенских кудесниц, а они нос воротят. Дескать, будем мы размениваться на мелочи. А мне ж заплатить нечем — только постоем. Может, вы поможете?

— Крысы? Всего-то? Да с легкостью изведу их всех.

Дел-то, простейшие бытовые чары — и можно собирать безжизненные тельца.

— Правда? — дедушка обрадовано всплеснул ручонками. — Прекрасно, деточка! Мой дом будем крайним, если идти прямо по той тропке, где оружейная лавка. Дождетесь друга и сразу ко мне.

Дедушка, бегло ткнув на север, перепрыгнул через забор и убежал быстрее, чем я успела поинтересоваться, не пугает ли его странноватая компания.

Нагруженный пищей Лис вернулся нескоро. Всклоченный, недовольный.

— Передо мной человек сорок стояло, — ворчал он. — И цены трактирщик задрал — на быка бы хватило.

— А куда деваться? — Я расстелила по траве тряпку. — На базаре продаются пирожки да фрукты, а кушать-то охота что-нибудь посытнее.

После я поделилась свалившейся на нас удачей. Лис тоже обрадовался, узнав о ночлеге.

— А почему здешние чародеи не истребили грызунов? — всё же насторожился он.

— Хозяин сказал, что ему заплатить нечем, а они за так не работают. — Я с аппетитом вцепилась в куриную ножку. — Нам же лучше.

— Вот уж не знаю — не согласился Лис. — Возле харчевни стояло аж три ворожеи с предложением помочь за медянку. Слабо верится в их избирательность.

— Ну, денег-то у Сомысла нет. А на кой им жилье, если питаться не на что?

Лис отрешенно кивнул.

— А я тут сплетни послушал, пока ожидал очереди. В основном ничего дельного. Правда, говорят, чернокнижница у них завелась. И не поверишь, кого выбрала в жертву. Уже четверых прикончила за месяц.

— Кого же?

— Охотников на ведьм, — со смешком ответил варрен, отбрасывая обглоданную косточку.

Я присвистнула:

— Да ну! Этих так просто не взять. Тем более, они ведьм за версту чуют.

Лис дернул щекой.

— Что слышал, то и передаю.

Мне доселе не попадались охотники, упасла судьбинушка от неприятной встречи. Единственное, что я знала прекрасно, — редкая чернокнижница сбежит безнаказанной от бравых ребят, которых с младых ногтей учили выслеживать да отлавливать «нечисть бесовскую».

— Главное, чтоб убийства на нас не повесили, — рассудительно подытожила я, — а остальное не волнует. Наверняка прикончили кого-то в пьяной заварушке, а местные кумушки переврали всю историю.

К закату тряпочка была свернута, косточки выброшены, а мы, сытые и несколько осоловевшие, направились к будущему жилищу.

Улица попалась неблагополучная. Дома всё мрачнели, тускнели. Стены их перекосились, бревна подгнили. Чем дальше мы заходили, тем хуже выглядела обстановка. Покачивающиеся дверцы на кривых заборчиках сменились полным отсутствием и тех, и других, а запахи свежей выпечки — затхлостью и кислой вонью.

Внешность местных жителей отличалась особой вороватостью. Слышались пьяноватые голоса. Но, стоит заметить, желающих переночевать и здесь хватало. Таких же жуликоватых типчиков, как и хозяева домов. Они свистели в два пальца, приметив меня, окликали «девкой» и зазывали погостить.